Первый блокадный Новый год подарил нам сюрприз. Невзирая ни на что, мы решили нарядить елку. Достали игрушки и ахнули: на ниточках висели конфеты и орехи в фольге. Это были наши самодельные игрушки. Как мы могли о них забыть?
Начали спешно колоть орехи, а они, оказывается, высохли. Зато затвердевшие конфеты мы размочили, и это было так вкусно. Начало 1942 года оказалось очень тяжелым.
В нашем доме умерли много людей. Мы с братом никуда не выходили, лежали в кроватях и читали — я научился читать в пять лет. Особенно меня интересовал журнал «Техника — молодежи» и описание пароходов, кораблей. Разве мог я тогда предполагать, что это мои первые шаги к будущей профессии?
Мама стала донором, чтобы сохранить нам с братом жизнь. После сдачи крови, а она это делала два раза в месяц, назад ее приводили сотрудники — так была слаба. Помню, снимет пальто, валенки. Сядет на кровать, скажет: «Все хорошо». И только после этого мы с Вовкой смотрим, что она принесла: настоящий кекс, масло сливочное, крупа, шоколадка, хлеб.
С весны 1942 года жизнь понемногу стала налаживаться. Я пошел в школу. Первые четыре класса мы учились в здании института, который находится напротив редакции.
Нет войны! 8 июля 1945 года в Ленинград торжественно через триумфальные ворота вошли войска. Их встречали с оркестром и цветами, криками «ура» и бурной радостью.
Вместе с работницами маминой фабрики мы стояли на Загородном и, как все, смотрели на воинов восхищенными глазами. Высокие, сильные, загорелые, они выглядели настоящими богатырями, всегда способными защитить нас и Родину.