Начну с вопроса, который мне задали до лекции и который очень существенен для понимания всего, о чем пойдет сегодня речь: «Сколько лет Татьяне Лариной?». Отвечаю: семнадцать. Вопреки всякой чепухе, которая сейчас гуляет по Интернету.

То, что ей семнадцать лет, написал сам Александр Сергеевич Пушкин в письме к своему другу Вяземскому, когда тот, прочитавши письмо Татьяны, возмутился противоречиями в этом послании.

Александр Сергеевич ему возразил: «… письмо женщины, к тому же семнадцатилетней, к тому же влюбленной».

Так что цифра точная. Нам понадобятся еще кое-какие цифры, существенные для понимания пушкинского замысла.

В авторских примечаниях к «Евгению Онегину» можно прочитать: «Смеем уверить, что в нашем романе время расчислено по календарю».

Это очень важно, потому что все мы живем – и они тогда – в потоке истории и культуры. В истории мы все живем одной, и она определяет наши поведение и сознание. В культурах мы живем разных, и это может стать источником непонимания и конфликта. Собственно, на таком конфликтном столкновении разных культур и построен сюжет «Евгения Онегина».

Когда-то, на самой первой лекции по введению по введению в литературоведение, я услышала фразу, которая очень многое определила в моей жизни.

Преподаватель сказал: «В литературном произведении нет ничего лишнего, ничего случайного. Всякая фраза, всякая деталь важна и работает на раскрытие авторской мысли».

Мы с вами сегодня будем говорить о мелочах, которые существенны. Существенны они потому, что этот роман невероятно концентрированный. Говорят, что по степени концентрации текста он приближается к Библии. Тут действительно каждое слово значимо. Но онегинская строфа так устроена, что мы по роману пролетаем, как на санках с горки. И очень многого не замечаем. Каждый раз, перечитывая «Евгения Онегина», вдруг находишь что-то новое, такое, чего никогда не видел. В этот раз меня остановила «старушка Ларина».

- Кто-нибудь помнит, как ее звали?
- Полина?..
- Прасковья. Сейчас объясню.

Когда они приезжают в Москву, она встречается со своей старинной подругой, и они здороваются, охают, ахают:

«Княжна, mon ange! – “Pachette!” – Алина!».

Московскую княжну зовут Алина, а маму Татьяны Pachette. За этим смешным именем привычка российских девушек того времени говорить на смеси французского с нижегородским. Модной девушке – а мама Татьяны была модной девушкой – называться Прасковьей как-то не к лицу… Значит, надо переделать на французский манер.

Как переделать Прасковью на французский манер? Взять окончание французского имени Annette и сделать из Паши (Прасковья – Паша) Pachette. Разве это важно для понимания смысла романа? Важно, потому что в этом психология и время. Так они говорили, так себя позиционировали.

Итак, некий молодой человек похож на Грандисона. Это герой того же Ричардсона, образец всех добродетелей. Но тут явное ироническое противоречие:

«Грандисон был славный франт, Игрок и гвардии сержант».

Воплощение всех английских добродетелей - в российском варианте - игрок. Еще и «гвардии сержант».
Вспомните «Капитанскую дочку». Как называется первая глава? «Сержант гвардии».
Сержант гвардии - это знак для читателя того времени, что человек этот живет разгульной жизнью: играет, мотает, легкомыслен, весел, пьянствует... Девушкам такие нравятся.

«Как он, она была одета

Всегда по моде и к лицу;

Но, не спросясь ее совета),

Девицу повезли к венцу».

• Так выдали замуж маму Татьяны Лариной.

Еще одно маленькое открытие по поводу мамы. У нас у всех Татьяна прочно ассоциируется с деревней. Деревенская девушка, простое русское семейство. Но, извините, Татьяна москвичка, и в Москве она провела свое детство - так же, как и Александр Сергеевич Пушкин. Про это тоже все написано. Он удивительно много написал мимоходом, не акцентируя.

В седьмой главе, когда они приезжают в Москву,

«…по родственным обедам

Развозят Таню каждый день

Представить бабушкам и дедам

Ее рассеянную лень.

Родне, прибывшей издалеча,

Повсюду ласковая встреча,

И восклицанья, и хлеб-соль».

А теперь послушайте, что они восклицают:

«Как Таня выросла! Давно ль

Я, кажется, тебя крестила?

А я так на руки брала!

А я так за уши драла!

А я так пряником кормила!»

И хором бабушки твердят:

«Как наши годы-то летят!».

Представить себе, что все эти бабушки и тетушки приезжали в деревню к Лариным, чтобы там крестить, драть за уши или кормить пряником, достаточно трудно. Значит, детство Татьяны все-таки прошло в Москве.

Кстати, когда постаревшая Прасковья Ларина в седьмой главе приедет в Москву, они с Алиной так и не вспомнят в разговоре настоящего имени давнишнего возлюбленного: «Как, Грандисон?.. а, Грандисон!». И это не случайность, а черта эпохи предромантизма и романтизма, когда человек называется не по имени, а по тому герою, на которого он похож и с которым его ассоциируют.

Между прочим, Печорин в «Тамани» так и не удосужился узнать, как зовут девушку, с которой у него ночное свидание. Ундина, Лорелея, Юная Франция – набор романтических штампов – больше ничего и не надо. А тут Грандисон и такая вот «книжная» девушка, которую выдали замуж и привезли в деревню.

Папа Ларин был глубоко неправ. Живший в то же самое время другой папа - Фамусов (у нас как-то не укладывается иногда в голове, что действие «Горя от ума» и «Евгения Онегина» происходит абсолютно в одно и то же время) поумнее был. Помните, когда он застает Молчалина утром в комнате, соседней с кабинетом и спальней своей дочери, устраивает скандал и возмущается:

«…чуть из постели прыг,
С мужчиной! с молодым!
— Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!».

А читают они, между прочим, одни и те же книги, это совершенно очевидно по тому, как развиваются события.

Наконец, мы добрались до книг Татьяны.

Я скажу в порядке предположения, что несостыкованность Онегина и Татьяны - временная и культурная. Татьяна живет в культуре сентиментализма, Онегин – человек уже эпохи романтизма, хоть это практически одно и то же время. Но она живет в деревне и она девушка, а он очень модный столичный молодой человек. Этот момент моды необычайно важен.

Попутный вопрос: каким образом Татьяне в руки попали европейские книги? Юрий Михайлович Лотман, автора знаменитых комментариев к «Евгению Онегину», говорит, что девушки и девочки читали книги из библиотеки матери. Никаких возрастных ограничений, похоже, не было.

С книгами из мужской библиотеки, отцовской, которые читал, например, Саша Пушкин, - другая история. Он доставал их из секретного ящика: там были книги, которые лучше бы детям не читать. Знание подобных книг очень способствовало популярности Александра Пушкина в первые лицейские годы, когда он их пересказывал сверстникам, - это была фривольная французская литература, вызывавшая восторг у всех этих мальчишек. А Татьяна читала другие книги. Она читала сентиментальные романы, которые, похоже, ее мама привезла с собой в деревню. Так же, как в седьмой главе она прочтет в кабинете Онегина книги, которые тот привез с собой в деревню. Правда, там и забыл благополучно, уезжая.

Татьяна читала английский роман по-французски.

«Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала».

Восьмитомный роман Ричардсона она читала по французскому переводу с английского, позже она будет читать Байрона в переводе на французский. Английский язык в то время был таким экзотическим, что перевести прямо с английского на русский было невозможно.

Итак, жила девушка в деревне, читала книжки, потому что больше особенно делать было нечего. Когда дети начитанные? Когда больше делать нечего. И влюбилась «в обманы // И Ричардсона и Руссо». Несколько раз на протяжении романа Пушкин рифмует роман с обманом. Это смыслово значимая рифма. А рядом - очень интересный эпитет к книгам, которые читала Татьяна – «опасный». Мы-то всегда говорим о пользе чтения, а Пушкин написал о вреде чтения, о его опасности.

Кадр из фильма «Евгений Онегин», 1958
Реж. Роман Тихомиров

Чем опасны романы, которые читала Татьяна?

Литература сентиментализма научилась создавать иллюзию достоверности. Романы писали так, как будто воссоздавали подлинную жизнь. Часто и подзаголовки были соответствующие: «Достопамятная жизнь девицы Гарлоу. Истинное происшествие».

Вспомните романы, которые вы знаете. Автор рассказывает нам о происходящем, о том, что думают, что чувствуют герои. Но этого же не может быть: как может один человек знать, что думает и чувствует другой человек? Писатели эпохи сентиментализма (это середина XVIII века в Европе, у нас – конец того же столетия) нашли выход из этого положения: они писали «романы в письмах».

Героиня переписывается со своей ближайшей подругой и как на духу рассказывает ей и обо всем, что происходит, и обо всем, что она думает и чувствует. Потом эти письма каким-нибудь образом попадают в руки автору, который называется издателем, и он их публикует. Как правило, после смерти героини. Чтобы автору книги поверили, что все это было на самом деле, в эти выдуманные письма вставляются настоящие географические названия, имена реальных людей, исторические факты, которые всем известны, тексты из книг, которые в этот момент популярны.

Потом в это сыграет и Александр Сергеевич в «Евгении Онегине», и выдуманный Онегин будет встречаться в ресторане «Таlоn» (он, действительно, существовал), с реальным Кавериным, а потом Татьяна - с реальным Вяземским. Да и Онегин, между прочим, «добрый приятель» автора.

У читателя потихонечку начинает кружиться голова: кто живой, а кто придуманный, где роман, а где жизнь? Кроме того, письмо Татьяны написано по-французски, поэтому автор его переводит. И «письмо Татьяны предо мною» - значит, оно у автора. В восьмой главе выяснится, что письмо у Онегина. (Это вопрос, на который надо будет в следующий раз отвечать, когда пойдет речь об Онегине.) Отсюда наше восприятие героев романа как вполне реальных людей. Честно говоря, ни к какой больше книге в русской литературе такого отношения, как к «Онегину», нет, потому что в романе блестяще использованы все найденные сентиментализмом приемы создания иллюзии достоверности.

Так вот, реальная (выдуманная, конечно!) девушка начиталась книг. Ей семнадцать лет. Никакой надежды встретить кого-то похожего на ее любимых героев у нее нет. Вокруг Буяновы, Петушковы, Скотинины (соседи Лариных - сплошь литературные персонажи, хорошо знакомые читателю типажи)… Что делать девушке? И вдруг приезжает к ним в гости молодой человек из Петербурга - светский, интересный. Может быть, девушка и не обратила бы на это никакого внимания. Но тут начинается то, что в жизни часто начинается.

«Меж тем Онегина явленье

У Лариных произвело

На всех большое впечатленье

И всех соседей развлекло»

- Вот ключевая фраза для начала любви! -

«Пошла догадка за догадкой.

Все стали толковать украдкой,

Шутить, судить не без греха,

Татьяне прочить жениха».

И вот, когда заговорили соседи, у девушки в голове появилась идея:

«Татьяна слушала с досадой

Такие сплетни; но тайком

С неизъяснимою отрадой

Невольно думала о том;

И в сердце дума заронилась;

Пора пришла, она влюбилась».

Кадр из фильма «Евгений Онегин», 1958
Реж. Роман Тихомиров

Так с разговоров окружающих начинается любовь. И сразу все вокруг меняется. Онегин появился один раз летом, и больше его нет и, скорее всего, и не будет. Что делать девушке? Книжки читать. И вот она читает эти книжки и воображает себя героиней «своих возлюбленных творцов» - Ричардсона и Руссо. Воображает себя Кларисcой, Юлией, Дельфиной.

Как мы обычно привыкли говорить про основную коллизию романа?

Любимая книга Татьяны - роман Ричардсона «Кларисса Гарлоу, история молодой леди», написанный в 1748 году. Сюжет таков. В небольшом английском городишке живет семейство Гарлоу, не сильно знатное, но богатое, и к их старшей дочери Арабелле приезжает посвататься из Лондона молодой человек - господин Лавлас. Он аристократ, он богат, за ним «длинный хвост его коротких связей», как поется в одной из песен Владимира Высоцкого.

О Лавласе говорят черт знает что, но он хорош собою, недурно воспитан. А «длинный хвост» для девушек всегда только плюс. И вот Арабелла ждет, когда же Лавлас к ней посватается. А он все не сватается. Но поскольку родственники ей заранее сообщили, что он приехал для того, чтобы посвататься, она объясняет его молчание робостью. Как соотнести робость с этим самым «длинным хвостом», про который все знают - слава от Лондона докатилась до провинции - не очень понятно.

Но девушки интересно устроены, и об этом рассказано не только у Пушкина. Ведь Софья Павловна Фамусова тоже объясняет скромность Молчалина его робостью. Чтобы девушке вошло в голову, что она не нужна - такого не бывает. Робкий он, скромный, стесняется… Чем он больше стесняется, тем больше Арабелла злится. И когда в конце концов отпущенный срок уже подходит к концу, он делает ей предложение. Причем, с ее точки зрения, оскорбительно, потому что просит ее руки у матери героини, уверенный в том, что девушка согласна. И вот тут девушка встает на дыбы и отказывает. Но отказывает не окончательно, пока отказывает: мол, о вас дурная слава, я посмотрю, как вы дальше будете себя вести.

Лавлас уезжает в Лондон. И все бы хорошо кончилось в середине первого тома, но герой вернулся в провинцию, а в это время приехала гостившая у подруги младшая сестра Арабеллы Кларисса. И вот тут-то наш герой мгновенно осознал разницу. Помните, как Онегин мгновенно, за одно посещение, понимает разницу между Ольгой и Татьяной? Ленский всю жизнь в этом доме провел, они с Татьяной ровесники, но он навыдумывал бог знает что про Ольгу.

«Неужто ты влюблен в меньшую? <…>

«Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты, поэт».

Вот тут произошло то же самое. Лавлас мгновенно осознал разницу. Он потом напишет своему другу (молодые люди тоже переписываются, не только девушки), что он увидел, в чем отличие: одна – смертная девушка, другая - богиня. И, естественно, он влюбляется в богиню. Отношения сестер начинают портиться, потому что отказавшая Лавласу Белла возмущена тем, что сестра «отбила» у нее жениха.

Что должна сделать девушка, у которой младшая сестра отбила жениха? Обеспокоиться тем, чтобы эту сестру как можно быстрее выдали замуж за кого-нибудь другого. И она начинает беспокоиться. Что это за сестра, действительно? Вот за нее один сватался, другой, третий сватался, а она всем отказывает. Это, разумеется, потому что ей безнравственный Лавлас нравится. Надо найти ей другого жениха.

И жениха находят – некоего господина Сольмса. Но наша добродетельная, воспитанная, начитанная Кларисса отзывается о нем так: «Он не имеет в себе ни разума, ни рассуждения, не знает больше ничего, кроме умножения доходов и хлебопашества». Больше того, она называет его «скотом, гнусным животным» и, что очаровательно, пишет (это курсивом выделено в письме) подруге, что у него кривые ноги. Но это же ужасно для потенциального жениха. (Вспомните, как потом Анна Каренина в какой-то момент вдруг заметит, какие уши у ее мужа.) И тут начинается борьба характеров.

Кроме всего прочего, поскольку Кларисса добродетельна, красива, послушна, то ее дедушка отписывает ей огромное наследство. Чем, как вы понимаете, сестра и брат тоже недовольны: мог бы разделить на троих, а он все одной Клариссе. Ужас что начинается. Милые родственники изо всех сил добиваются того, чтобы Клариссу выдали замуж за этого омерзительно Сольмса. И, кроме того, чтобы она никак не могла ни общаться, ни переписываться с Лавласом. Потому что они считают, что она влюбилась в Лавласа.

На самом деле она ни в кого не влюбилась. Она таких редких добродетелей девица, что твердо не хочет выходить замуж. Это безумно смешно, когда читаешь роман. Она говорит: «Ни за кого. Вот так и буду жить девицей». А если «так и буду жить девицей», значит все это наследство ее. Этого нельзя допустить. Значит, надо, чтобы она вышла замуж за Сольмса.

Два с половиной тома, огромных, толстых, ее будут, как я вам уже рассказывала, заставлять выйти за него замуж. Причем она будет всем по очереди писать послания (это же роман в письмах): трем своим дядюшкам, тетушке, бывшей воспитательнице, маме, папе, сестре, господину Сольмсу - с объяснением того, что она не хочет выходить за него замуж. Вам это ничего не напоминает? Мне - «Дубровского» и Машино письмо князю Верейскому. У Пушкина вообще очень любопытно: он Ричардсона хает при любом удобном случае и неудобном тоже, и смеется над ним, но сколько при этом ходов и литературных приемов он заимствует у руганного им Ричардсона – как ни у кого больше!

Кларисса говорит: ага, он действительно такой нехороший, я правильно про него думаю. Но приходит следующее письмо от подруги, и она узнает, что, оказывается, Лавлас не соблазнил Пуговицу, а наоборот, всячески о ней заботился и дал ей деньги в приданое, чтобы она могла выйти за молодого крестьянина, которого любит. Значит, хороший Лавлас? И вот такое соотношение качеств «хороший – плохой», «добродетельный – развратный» – как на чашах весов качается на протяжении целого романа.

Противоречивость героя, по-разному открывающегося в разных житейских положениях, в общении с разными людьми, в письмах разным адресатам – одно из великих открытий литературы сентиментализма. Это тоже заставляло современников воспринимать происходящее на страницах сентиментальных романов и повестей как некие реальные противоречивые жизненные ситуации.

Тем временем сюжет развивается: Клариссу держат в ее комнате, у нее отобрали чернила, перья и бумагу, и единственное, что ей разрешается, - пойти погулять по саду. Она не может даже положить в щелочку забора свое письмо к подруге или Лавласу. (Где у нас письмо клали, правда, не в щель забора, а в дупло?.. Опять в «Дубровском») Положение безвыходно… Дело даже не в том, что она это поняла - Лавлас оказался хитер. Он вытащил ее за забор, чтобы поговорить, и убеждает, что надо ехать сейчас, немедленно, что их ждет карета, что он отвезет ее к своим родственникам в Лондон. Иначе ее сейчас поймают – и все: ее не выпустят из комнаты и выдадут замуж за этого мерзкого Сольмса. А между прочим свадьба назначена на завтра.

Но в отличие от Маши Троекуровой нашу девушку, которую за руку тащат, еще и обманывают: «Вы слышите шум, это уже за вами бегут». Шум этот злодей Лавлас, конечно, организовал самолично. Одним словом, она с ним сбегает из дома. Какой потом начнется кошмар! С одной стороны, он в нее влюблен: что есть - то есть. И она богиня, она невероятна, и никогда по земле такие девушки не ступали – он действительно все это чувствует, он действительно ею восхищен.

Но, с другой стороны, его уже так довели ее родственники и он так их уже ненавидит, что мщение – «вот я вам покажу, укравши вашу дочь» - становится таким же точно существенным, как и любовь, мотивом его поведения. И дальше два мотива - любовь и мщение – будут в нем бороться.

А Кларисса тем временем пишет письма, теперь уже с целью воспитать, перевоспитать Лавласа…Бредовая девичья идея: если я тебя придумала, стань таким, как я хочу. И вот она хочет его довоспитать до состояния полной нравственности и убедиться-таки в том, что он стал абсолютно и высоко моральным. Нет, она не хочет выйти за Сольмса, но как он, Лавлас, посмел ее украсть… как она по его вине родителей обидела!.. И она продолжает им писать и удивляется, почему в ответ получает совершенно разгневанные письма.

Кто виноват? Лавлас виноват. И вот она на него все это выплескивает. И пересказывает их разговоры и переписку подруге. А после этого мы читаем (вот тут начинается самое интересное – XVIII век на дворе!) письма Лавласа другу, в которых он описывает те же самые их разговоры и те же самые ситуации, но только он все это воспринимает совершенно иначе. Потом в такие игры будут играть в XX веке. Помните роман Эрве Базена и фильм «Супружеская жизнь»? Там сначала историю супружеской жизни мы узнает в восприятии женщины, а потом - мужчины. Оказывается, что это совершенно разные истории.

Так вот Ричардсон это сделал первым. Один какой-то разговор, одно событие: что про это думает Кларисса, что про это думает ее подруга, которая ей отвечает на ее письмо, что про это думает Лавлас и что про это думает его друг, который ему отвечает. Через эти призмы мы смотрим на все происходящее.

Ричардсон писал свой роман, чтобы улучшить нравственность молодежи. Кончалась эпоха Просвещения, когда книги писали с воспитательной целью, в искреннем убеждении, что книги могут воспитывать. Ричардсон, автор одного из первых и главных сентиментальных романов, психологически был человеком Просвещения, а потому надеялся, что ежели девушки прочитают его роман, то они поймут, что надо слушаться родителей и, упаси Господь, не сбегать с легкомысленными молодыми людьми, поскольку это плохо кончается. А молодые люди поймут, что нехорошо обольщать девушек.

Но, как вы понимаете, все получилось иначе. Девушки, даже такие, как наша Татьяна, воображают себя Клариссой и вполне согласны на то, чтобы их красиво погубили. А молодые люди восприняли роман просто как энциклопедию обольщения, потому что Лавлас это делает необычайно умело. Например, снимает для Клариссы несколько комнат в Лондоне - это якобы комнаты его дальних родственниц - и просит хозяйку заранее купить в книжных лавках поддержанные книги, не новые. Очень важно, чтобы они были подержанные, якобы потому, что живущие в доме девушки их читали. А самые нравоучительные и добродетельные, богоугодные книги должны быть совсем старыми, чтобы было видно, что их очень много читали.

Кларисса на это, конечно, покупается. Она приезжает, первым делом смотрит на книги, пишет своей подруге о том, какие они замечательные, - значит, наверное, и девушки соответствуют своему чтению. Хотя ее несколько смущает, что девушки, представленные ей в роли служанок, держатся немножко вольно. А у хозяйки дома, их тетушки и дальней родственницы Лавласа, что-то плутовское в глазах. Но Лавлас-то почти что прямым текстом пишет своему другу, куда он Клариссу поселил, надеясь на то, что пример этих девушек и их свободное поведение ее чуть-чуть расслабят.

Однако Кларисса непоколебима, конечно, и все попытки ее как-нибудь расслабить не удаются, чего бы он там ни придумывал. Я не буду рассказывать подробности с учетом молодой части аудитории. Но Лавлас делает все действительно очень талантливо и изобретательно. Кларисса не понимает, где она живет. Читатель понимает. Так ли, сяк ли, но Клариссу из ее добродетели не вышибить. Наконец Лавласу это все так надоедает, что он уже про женитьбу думает все реже и реже, хотя говорит много. И при этом, что интересно: сначала, в какой-то момент попав под обаяние Клариссы (потом мы то же самое у Чехова увидим), объясняется ей в любви и так искренне объясняется, что не поверить нельзя. А потом через какое-то время, очухавшись, цинично пишет своему другу: ежели поблизости оказался бы в этот момент поп, я таки был бы в цепях.

Кончается все совсем плохо: Лавлас не выдерживает и, подпоив Клариссу каким-то зельем, овладевает ею, считая, что на этом все кончится – у нее будет безвыходное положение и ей придется выйти за него замуж. Ничего подобного. Пережить надругательство Кларисса не сможет. И умрет с горя и от потрясения. Лавласу дальше будет очень-очень плохо и очень стыдно. Он будет мучиться до конца своих дней.

Собственно, тем и кончается роман, который лежит под подушкой у Татьяны Лариной, героиней которого она воображает себя. Она не одинока, все девушки с ума сходили тогда от Клариссы! Массово. «Погибнешь, милая», - предупреждает свою любимую героиню Александр Сергеевич. Но ей и «гибель от него любезна!» И не смущает Татьяну, что Онегин видится ей как «искуситель роковой». И точно так же, как героиня ее любимого романа, пишет Таня письмо совершенно непонятному ей Онегину.

Но в голове у начитанной героини Пушкина полная путаница, смешение разных книг и героев. Причем, совершенно противоположных. Это-то и интересно поэту, об этом он и пишет свой роман. Над этим удивительным феноменом сознания предлагает задуматься.

Второй любимый роман Татьяны Лариной – «Новая Элоиза» Жан-Жака Руссо. Это, кстати, любимый роман и Софьи Павловны Фамусовой, сочиняющей свою любовь к секретарю отца точно по сценарию великого философа, известнейшего поборника свободы нравов. Увы, Молчалин окажется совсем не похожим на героя популярного французского романа.

Коротенькое предисловие, полторы странички, даже меньше:

«Целомудренная девица романов не читает. Я же предварил сей роман достаточно ясным заглавием, дабы всякий, открывая книгу, знал, что перед ним такое. И если вопреки заглавию девушка осмелится прочесть хотя бы страницу - значит, она создание погибшее; пусть только не приписывает свою гибель этой книге – зло свершилось раньше. Но раз она начала чтение, пусть уж прочтет до конца – терять ей нечего».

Сегодня это предупреждение излишне: мы уже неспособны прочитать «Новую Элоизу». Ну, может быть, только летом на даче, когда читать уже совсем нечего и делать абсолютно нечего, можно такой толщины книгу освоить…Татьяна же прочитала книгу целиком и внимательно, не убоявшись предупреждения автора. Этот факт не может не изменить наше представление о пушкинской героине.

«Новая Элоиза» тоже роман в письмах. Переписывается девушка со своим учителем. Девушка - дочь барона д’Этанжа, очень знатного и очень богатого человека. А учитель в те времена существо, ниже которого уже никого нет – обслуживающий персонал, слуга. И вдруг этот учитель пишет своей ученице письмо, в котором просит, чтобы она отказала ему от дома. Ему очень тяжелы их занятия. «А я не могу сам отказаться». Девушка начинает интересоваться: «А почему вам тяжело вести занятия? Мы так хорошо занимаемся, я делаю такие успехи, мы обо всем разговариваем…». В общем, постепенно она из него вытягивает, что он к ней относится не совсем так, как учителю надо относиться к своей ученице. А поскольку социальная разница между ними огромная, то лучше ему уехать отсюда.

Она ему говорит: нет-нет, что вы, что вы, «учитесь властвовать собою», мы будем по-прежнему заниматься, мы будем переписываться, с вами так интересно переписываться. И вот начинают они переписываться, чем дальше, тем больше. В какой-то момент наша девушка - она совсем не Кларисса - из него вытягивает-таки объяснение в любви. И опять - «учитесь властвовать собою». И тут - надо же! - родители уезжают в гости к родственникам. Молодые люди, оставшись одни, становятся любовниками.

Что делать дальше, совершенно непонятно: дистанция огромная, преодолеть ее нельзя. Они обмениваются по этому поводу кучей писем. Роман такой же длинный, подробный, чувствительный, как «Кларисса». Они пишут, пишут... Что делать? В конце концов Юлия говорит, что знает, как разрешить эту ситуацию. Она надеется на то, что в тот момент, когда ее беременность станет абсолютно очевидной, она, убравши предварительно из дома своего возлюбленного Сен-Пре, падет перед родителями на колени; положение их будет безвыходным, и они согласятся на брак – деваться им уже некуда.

Родители вернулись, какое-то время посмотрели на то, что происходит в доме… Они ни о чем не подозревают, но все происходящее им очень не нравится. В один ужасный день барон призывает дочку к себе в кабинет и очень серьезно и резко с ней разговаривает. Он объясняет ей, что она дочь барона д’Этанжа, она должна уметь вести себя прилично со всеми, в том числе и со слугами; то, что она общается с учителем, как с равным, за обеденным столом, недостойно ее сана и происхождения. До такой степени недостойно, что, когда дочь открывает рот, чтобы возразить, отец дает ей затрещину. Она падает, ушибается об угол шкафа. К вечеру у нее случается выкидыш…

Татьяна наша все это читала. Чистая, наивная, ничего не знающая о любви Татьяна. Или мы должны предположить, что она совсем глупа и не понимает, что читает, или нам что-то другое рассказывает Александр Сергеевич, про какую-то немножко другую девушку.

А в романе Руссо и дальше происходят совершенно невероятные вещи. Юлия заболевает оспой. Сен-Пре пробирается к ней в спальню, специально ее целует, чтобы заразиться. Но он будет жить, не заболеет, и она выздоровеет и ни одной оспины не появится, она будет по-прежнему прекрасна.

В произведении Руссо есть еще одна замечательная история, важная для понимания текста «Онегина». У д’Этанжей открытый богатый дом. У них гостит знакомый - милорд Эдуард Бомстон. Ему нравится Юлия, но она на него не реагирует, потому что явно неравнодушна к своему учителю. Однажды, говоря о «холодности» Юлии, он при этом иронически замечает, что есть люди, к которым она не так холодна. Естественно, Сен-Пре вызывает его на дуэль; об этой дуэли узнает Юлия.

Помните, у Пушкина:

«Когда бы ведала Татьяна,

Когда бы знать она могла»?

Юлия узнала о готовящейся дуэли. Эта действительно поразительная девушка пишет письмо сэру Эдуарду Бомстону, в котором честно ему все рассказывает про Сен-Пре, про их отношения, про то, как он ей дорог, и просит отказаться от поединка. Милорд потрясен тем, что он узнал и самоотверженностью Юлии. Он приходит к Сен-Пре и отказывается от дуэли.

Более того, он предлагает Сен-Пре бежать с Юлией к нему в Англию (дело-то происходит в Швейцарии). У него там есть замок - живите в моем замке и будьте счастливы. Юлия говорит, что это невозможно, что она не может так опозорить своих родителей, свою семью, это недостойно. Кончается эта часть романа тем, что Сен-Пре уезжает в кругосветное путешествие. Потом он будет жить в Париже пару лет, и это даст возможность Руссо написать все, что он хотел сказать по поводу парижской жизни, театров, музеев, борделей - всего.

А тем временем в замке д’Этанжей происходит великое событие. Драматическое. Во-первых, папа-барон нашел жениха для своей дочери. Это некий господин Вольмар. Что очень занятно – он русский. Во время какого-то сражения он спас жизнь отцу Юлии. И барон предлагает своему другу и спасителю жениться на его дочери. Дочь, естественно, отказывается, потому что она любит только Сен-Пре. Она не говорит, что вообще не выйдет замуж, просто она любит Сен-Пре и поэтому отказывается от угодного семье брака. Причем сообщает это не родителям, а пишет подруге.

Но однажды случайно матери Юлии в руки попадает переписка ее дочери с Сен-Пре. Потрясенная баронесса заболевает и уже на смертном одре – а это очень правдоподобно, особенно по тем временам! - умоляет дочь забыть Сен-Пре и выйти замуж за того, кто ей назначен отцом.

Вспомните:

«Меня с слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны...»

Татьяну никто, конечно, не молил с «слезами заклинаний». Просто так написано в ее любимом романе, романе, который она знает наизусть, в события которого верит, как в произошедшие на самом деле, словами которого мыслит и пишет свое письмо. Трудно представить, что «старушка Ларина» будет дочь принуждать. Тем более что из всех жребиев Татьяна выбрала далеко не самый худший: ее муж - родственник и друг Онегина, князь, они близки по возрасту. Генералами в те времена – война двенадцатого года недавно была – становились рано. Если вспомнить, что Онегин - ровесник Грибоедова, который шестнадцатилетним мальчишкой в восемьсот двенадцатом году ушел добровольцем на войну, то все хорошо складывается. Князь, молодой генерал – а почему нет? Так что девушка плачется зазря, по романному канону.

Что же касается Юлии, то она выходит замуж за того, кто ей назначен. Она теперь «верная супруга и добродетельная мать». Она убеждена, что ее муж ничегошеньки не знает о ее славном прошлом. Они замечательно живут. Он действительно прекрасный человек, этот господин Вольмар. У них двое детей. Дети подрастают, им пора учиться. В этой семье очень серьезно относятся к воспитанию и обучению детей. И вдруг муж говорит Юлии: «Я слышал, у тебя был замечательный учитель. Давай-ка пригласим его к нашим детям. Ты не против?». Пишут письмо, появляется Сен-Пре, долго и прочувствованно беседует с Вольмаром о воспитании детей. Тот говорит, что их взгляды совершенно совпали и учитель его абсолютно устраивает. И ведет свою жену и ее бывшего любовника погулять в ту самую рощу, где когда-то, много-много лет назад, все у Юлии и Сен-Пре впервые случилось.

Когда муж возвращается, он понимает, что Юлия теперь действительно его жена. Не потому что ее заставили когда-то выйти за него замуж, а потому, что бывшее у нее с Сен-Пре, было первой любовью молодости, и она прошла. Он очень хорошо объясняет: «Вы любите прошлое, Сен-Пре, вы любите ту Юлию, которой уже нет. Она сейчас другая». Да и Сен-Пре, прошедший через годы и странствия, другой. «Вы любите других людей, тех, кого уже нет». Он очень мудрый человек, этот господин Вольмар.

И они остаются жить втроем, заниматься детьми. Приглашают к себе овдовевшую подругу, с которой Юлия когда-то переписывалась, с дочерью. У них два мальчика, у подруги - девочка. Девочка зовет мамами обеих молодых женщин. В общем, полное счастье. Но вот однажды, когда они большой компанией гуляют по парку, сын Юлии, шестилетний мальчик, падает с плотины в воду, она кидается его спасать. С мальчиком – ничего страшного, а его спасительница от стресса, холодной воды, всего вместе - заболевает. Поначалу кажется, что болезнь не такая уж страшная, но оказывается, что она смертельна.

Мы знаем, что человек выздоравливает, когда хочет выздороветь, и умирает, когда хочет умереть. И вдруг все герои, собравшиеся на этих последних страницах романа возле больной Юлии, понимают, что Юлия не борется, она решила умереть. Она зовет детей, прощается с ними, с подругой, с мужем.

И еще она пишет и отдает мужу письмо для Сен-Пре. В этом послании Юлия пишет о том, что она любила его и в это последнее время, что они вместе, поняла, что по-прежнему его любит. Она понимает, что это ее новое чувство к нынешнему Сен-Пре может привести к чему-то такому, чего она не хотела бы. Она хочет остаться праведной, поэтому лучше ей умереть. «Но любить тебя я буду и там». С этим Юлия умирает. А Сен-Пре и ее муж остаются жить в одном доме и воспитывать ее детей.

А теперь вспомните «Евгения Онегина». Во-первых, попробуйте «наложить» Клариссу на Юлию, Сен-Пре на Лавласа. А Татьяна ведь все это складывает в уме, и Онегин для нее некая смесь из двух совершенно полярных героев:

«Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель».

Да неважно. Важно, что похож на героя литературного. Не на кого-то конкретного, а на «вообще героя».

Онегин, прочитав письмо Татьяны, понимает, какая невероятная каша в голове у девушки. Понимает, какими последствиями при незаурядности девушки - это он почувствовал сразу – все это может быть чревато. И, действительно, очень тактично и очень благородно с ней поступает, замечательно с ней разговаривает. Хоть Александр Сергеевич, конечно, не может не вставить шпильку. Онегин говорит: «Примите исповедь мою», а Александр Сергеевич: «Так проповедовал Евгений».