Накрыло радиоволной.
Излучения опаснее, чем мы думали?

Подобные исследования проводились в США, Великобритании, Италии, Японии — там тоже показана связь между увеличением риска возникновения лейкемии у детей и уровнем радиоизлучения в месте их проживания.

Почему детский организм оказался более чувствителен к радиоизлучению и почему в структуре детской онкологии 70% — 80% занимают лейкемия и опухоли мозга, я не знаю. Сейчас совместно с учеными Педиатрической академии мы готовим программу для выяснения этих вопросов.

— Как вы воспользовались зарубежной статистикой?

— Я рассчитал величины электрических токов, которые вызываются в головном и красном костном мозге из-за электромагнитных полей радиодиапазона, — в случае когда
мачта-антенна располагается в пределах двух километров. Рассчитал для взрослых — и ужаснулся: мощные радиостанции вызывают в мозге токи мощностью в миллиамперы
на кв. см. Педиатры утверждают, что у детей эти токи должны быть еще сильнее, но для точных расчетов нет данных по электропроводности детских тканей.

...Я беседовал со специалистами НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта и
Военно-медицинской академии — они говорят: «Мы не понимаем, почему сейчас в Петербурге так много беременных женщин вынуждены ложиться на сохранение и почему до трети детей в Петербурге уже рождаются с патологиями. И то, что вы указали нам на эту возможную причину, требует целого комплекса исследований».

— У нас таких исследований не проводилось?

— Да нет никаких исследований. Проблема радиоволновой онкологии вообще поднята впервые.

Составить карту, которая показала бы, где в Петербурге сконцентрированы случаи первичной лейкемии или опухолей головного мозга у детей, не трудно. По идее, эту карту нужно соотнести с картой расположения всех источников излучения. Как сделали в Южной Корее, где указаны все станции страны, расписаны длина волны и мощность.

— Кстати, чем там у корейцев дело закончилось?

— Закончилось тем, чем и должен завершаться международный грант, по которому в Южной Корее работали два института: публикацией информации. А сама публикация заканчивалась репликой: « К сожалению, мы не знаем механизм действия радиоволн на клетки, который может вызывать онкологию».

— Но у вас предположение о механизме возникновения онкологических заболеваний есть...

— Длительно циркулирующие слабые электрические токи более всего воздействуют на центральную нервную систему, а уж какую систему они выведут из строя первой — дыхательную, сердечно-сосудистую, эндокринную — не знаю.

Но, если эти токи начнут вызывать гибель или даже деградацию, то есть потерю каких-либо свойств, живых клеток внутри организма, это будет уже канцерогенный фактор внутри организма, аналогичный химическому канцерогену, постепенно накапливающемуся в
каком-либо органе.

В 1970-х годах институт национального здоровья США опубликовал результаты исследований по влиянию радиоизлучений на животных. Над клеткой с обезьяной поместили излучатель радара мощностью 100 ватт. Мощность настольной лампы. Через секунды обезьяна начинала метаться по клетке, а спустя несколько минут погибала. Причем никаких тепловых поражений тканей не было. Просто действие было другое — более сложное. Возможно, отказывала центральная нервная система.

Я с коллегами, учеными ряда институтов Петербурга, написал программу «Создание безопасных условий для жизни людей в условиях электромагнитных неионизирующих излучений». Основная ее задача — исследование того, как такое излучение влияет на детей. Потому что раньше говорилось только о тепловом эффекте, но сейчас декан факультета медицинской физики Политеха профессор В. О. Самойлов утверждает, что нетепловые эффекты расстройств нервной системы начинаются при интенсивности радиоизлучения в 100 раз слабее «признанных нормой» — если это воздействие длительное.

Конечно, многое зависит от защитных систем организма. Здоровый человек может и с вредностями, и с канцерогенами работать, но короткое время. Я с эпоксидными смолами, суперканцерогеном, работал голыми руками. И хоть бы что. Короткое воздействие не страшно. И курение не так уж опасно — если оно не переходит в привычку и не действует на уже ослабленный по другим причинам организм.

Повторю: у человека громадные репарационные и адаптационные возможности. К тому же обычно мы живем и работаем в разных местах — есть время для восстановления. Но дети часто подолгу находятся в одном и том же месте, и если это место вблизи мощного излучателя — переменные токи постоянно вызываются в ликворе (и могут приводить к опухолям мозга), в красном костном мозге (лейкемия). У беременных женщин

— в околоплодных водах, и тогда это может привести к гибели или деградации плода.

— И никто никого не предупреждает о хотя бы возможной опасности?

— Например, Институт имени Д. Отта даже не имеет права без согласования с Минздравом официально предостерегать женщин: в период беременности не подходить к излучательным антеннам радиостанций. А Минздраву я должен сначала доказать все с цифрами на руках, то есть провести статистические исследования, которые требуют и времени, и финансирования.

— Это будет сложно. Я слышала, как вам по поводу механизма воздействия токов возражали скептики.

— К не очень доброжелательному отношению мне не привыкать. Когда в 1983 году я опубликовал работу « Квантово-кинетическая теория возникновения раковых заболеваний», из Московского онкологического центра пришел разгромный отзыв: « Какой-то физик учит врачей и говорит о каком-то различии в ДНК раковых и нормальных клеток, которого никто не видит». Тогда я предсказал, что спектры поглощения у молекул ДНК, выделенных из нормальных и раковых клеток, будут различаться. Американцы через 8 лет экспериментально это обнаружили и тут же предложили метод сверхранней диагностики рака.

В 2004 году я сделал доклады об энергетической модели рака и у нас в онкоцентре в Песочном, и в Москве. Описанный мной механизм полностью признали — материал был опубликован в 2005 году в журнале «Вопросы онкологии».

— А как насчет модных разговоров про вредность мобильных телефонов?

— Про мобильники пока можно не говорить. Другие источники имеют на порядки большую опасность: радиолокация, сильнейшие ретрансляторы и обычные радиостанции мощностью сотни киловатт. Радиолокация — самое опасное: российские ученые не зря предупреждают чехов, что установки ПРО повредят их детям. Но я не только про детей говорю: мы посылаем в армию молодых парней — возвращаются инвалиды: опухоли головного мозга признаны профзаболеванием операторов мощных радиолокаторов. Наша программа направлена на защиту и их здоровья.

Что касается мобильных телефонов, то, если ими нормально пользоваться, не болтать часами, ничего страшного. И базовые станции мобильной связи в 90% случаев стоят на должном расстоянии, вредности для жилых домов нет. Просто приближаться к этим станциям нельзя, а у нас к ним спокойно подходят.

— На собрании в Петербургском союзе ученых прозвучало: в мире не дураки — американцы заботятся о здоровье, а санитарные нормы не меняют.

— Да, мне говорят: нет необходимости пересматривать санитарные нормы. Но они делались без учета канцерогенного фактора электромагнитных излучений, и нынешние нормы едины и для взрослых и для детей. Проблема в том, что всякая «вредность» проявляется быстро — кроме канцерогенной. Этот фактор зреет годами.

Что до американцев — так у них лобби бизнеса гораздо мощнее, чем у нас. В США из-за сети мобильной связи уже погибли домашние пчелы: 60% на западе страны и 70% на востоке; пчелы просто не могли вернуться в ульи. И ничего.

Шведы утверждали, что у проживающих под высоковольтными линиями электропередачи уровень онкологических заболеваний в несколько раз возрастает, и требовали снизить санитарные нормы. Но американские эксперты заявили, что это неквалифицированное научное исследование. Недавно иранские исследователи показали, что у проживающих под такими линиями риск развития злокачественных новообразований возрастает в 7 раз.

Выводы сделали пока только финны: они создали высоковольтную линию с такой изоляцией проводов, что уровень излучения стал существенно ниже.

Вообще не надо говорить, что «они там умнее нас». Я ежегодно участвую в международных конференциях и могу утверждать обоснованно: российская наука в ряде направлений на несколько лет опережает зарубежную. На конференциях по теоретическим вопросам иногда так и говорят: «По этому пункту могут ответить только наши русские коллеги».

— Вы поставили проблему. Что вы предлагаете?

— Мы не выдвигаем претензии, а предлагаем программу, которая научно обосновала бы возможный пересмотр санитарных норм для всех неионизирующих излучений.

Мы не собираемся останавливать технический прогресс. Но мы считаем, что нужно разработать средства и меры по индивидуальной и коллективной защите от излучений с параметрами выше вредных. И хотим информировать руководителей города и страны об этой проблеме. Лейкемией могут заболеть дети или внуки любого из нас.Необходимо насколько возможно снизить вероятность таких заболеваний. Нельзя детсады, ясли, школы 1 км от мощных радиоизлучающих установок.

Я зачитал на комиссии в городском парламенте свои предложения, и, кажется, они были услышаны.

Сейчас по предлагаемой программе готовы включиться в работу около 40 ученых из 10 — 12 учреждений города: Педиатрической академии, МАПО, Академии им. Можайского, Академии связи, ЛЭТИ, Физтеха, Института экспериментальной медицины, Политеха, Института ядерной физики в Гатчине, Института им. Отта, ВМедА, Института цитологии, Университета телекоммуникаций им. Бонч-Бруевича.

Но это должно быть задание, «госзаказ». Потому что когда что-то делается «в свободное от основной работы время» — толку мало.

Думаю, что и наш город, и Россия рано или поздно придут к необходимости такого исследования. Но, боюсь, только после того, как жареный петух клюнет кого-нибудь из важных чинов.

— Виктор Андреевич, почему вы решили заняться этой темой?

— Я уже дедушка. И мне не все равно. Когда-то взялся за лазерную терапию — мы сделали специальный лазерный аппарат для лечения инфекционных, онкологических заболеваний и лучевых поражений. Эти аппараты в Петербурге использовались при лечении свыше 1000 больных; многим спасли жизнь только с их помощью. И сейчас они работают — в Боткинской больнице и ЦНИИРИ в Песочном.

Кроме того, я очень упорный: мастер спорта по альпинизму, первый разряд по беговым и горным лыжам. В 1975 году я сделал в квартире дельтаплан и поднялся на нем в воздух в Ленинграде первым. Просил отпустить меня полетать над Эльбрусом — не разрешили. Но я все равно в августе 1977 года поднялся на Эльбрус и совершил с его вершины этот полет в одиночку — впервые в мире человек летел на такой высоте.

Зачем я занимаюсь этой темой? Я дважды награжден за спасение в горах людей с риском для жизни. У меня просто принцип такой.