Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи хранит «Боевой листок» нашего артполка, выпущенный в январе 1943 года. В нем стихо творение лейтенанта Г. Коца, посвященное подвигу нашего однополчанина Евгения Высоцкого.
Наш пушечный артполк, входивший в состав 18‑й артдивизии контрбатарейной борьбы, как и многие части 67‑й армии Ленинградского фронта, был переброшен с Карельског перешейка на правобережье Невы. В течение трех дней мы подготовили огневые позиции и наблюдательные пункты, проложили связь к подразделениям, занимавшим передний край обороны.
Разведчики занялись уточнением координат Мгинско-Мустоловской артгруппировки противника, которую нам предстояло подавить в день начала прорыва блокады Ленинграда. Дальнобойность наших орудий позволяла направлять огонь и на другие удаленные цели.
Командиру взвода артиллерийской разведки нашего полка лейтенанту Евгению Высоцкому было всего девятнадцать лет. Мы знали его как отважного артиллерийского корректировщика. Вот и в ночь с 11 на 12 января 1943 года он с разведчиком и связистом находился на наблюдательном пункте, который разместился на опушке леса, на вершинах трех сосен, скрепленных между собой площадкой.
Пункт был оснащен стереотрубой для корректировки огня и наблюдений за передвижениями противника. Однако высокий левый берег Невы и гряда леса, проходившая за передним краем, ограничивали обзор огневых позиций врага. И Высоцкого это беспокоило. Он понимал, что когда наши стрелковые дивизии выйдут на лед Невы и начнут атаку, заговорят орудия и минометы противника.
Надо было их обнаружить и заставить замолчать. Как? Время шло, он искал решение и нашел его. Впереди, около устья Черной речки заметил уцелевшую стальную опору линии электропередачи. Она возвышалась над окружающей местностью. Высоцкий подумал, что опора станет отличным временным наблюдательным пунктом, и приказал связисту скрытно протянуть к покрытой инеем мачте телефонный кабель.
Натянув на полушубок белый комбинезон, с телефоном на спине и с биноклем на груди, Евгений влез на вершину 73‑метровой мачты и закрепился на крестовине ее оголовка. Утро 12 января было морозным. Слабый серый туман и падающий снег ухудшали видимость. Артподготовка началась в 9.30 и продолжалась 2 часа 20 минут. Первыми нарушили тишину мощные залпы сотен гвардейских реактивных минометов.
Все левобережье от Ладоги до 8‑й ГРЭС и Синявинских высот покрылось сплошной стеной разрывов снарядов и мин. Сотни орудий прямой наводкой били через Неву по укреплениям противника на переднем крае.
Плотность огня превышала 140 стволов на километр фронта прорыва. При этом перед артиллеристами стояла задача не разрушить лед перед высоким левым берегом реки, чтобы не усложнить атакующим его штурм. В 11.50 началось форсирование Невы наступавшими дивизиями 67‑й армии. Волховский фронт к тому времени уже штурмовал передний край от Липки в Приладожье до Гонтовой Липки перед Синявином. Бойцы 136‑й и 268‑й дивизи за 10 минут преодолели Неву.
С помощью лестниц, багров и веревок с крючьями они взобрались на высокий берег и выбили немцев с их позиций на переднем крае. А вот на флангах положение осложнилось… Высоцкий, перед глазами которого была вся панорама боя, постоянно докладывал о происходящем в штаб полка. Он сообщил, что наступавшие на Шлиссельбург части 86‑й стрелковой дивизии несут большие потери, залегли на льду и не могут продвинуться дальше Спустя несколько минут он передал координаты тяжелой артбатареи врага, которая из рабочего поселка № 5 бьет по правому берегу Невы, где готовятся к переправе наши танки.
Батарея была уничтожена массированным артналетом. Потом передал координаты еще двух немецкий батарей, которые вели огонь по наступавшим от Синявинских высот войскам.
Это вызвало сомнение в штабе, где в это время был и я: «Не мог лейтенант со своих сосен видеть этот участок боя. Пусть скажет, где находится». Так мы узнали, что он на опоре линии электропередачи. Евгений тем временем сообщил, что по дорогам к 8‑й ГРЭС и рабочему поселку № 5 движутся немецкие тяжелые танки и пехота. И попросил поставить заградительный огонь, назвав по карте рубежи. Огнем дивизионов несколько танков было подбито, пехота рассеяна. Планы немцев окружить выдвинувшуюся вперед 136‑ю стрелковую дивизию и восстановить кольцо блокады были сорваны.
А тем временем в направлении 5‑го поселка пробивались войска Волховского фронта. К середине дня немецкая оборона была прорвана, и на левом берегу между вторым городком и Шлиссельбургом был создан плацдарм до пяти километров по фронту и трех в глубину. В прорыв вошли наши легкие танки, для которых не потребовалось строить на льду переправу. Но тут враг обнаружил наблюдателя и открыл по мачте огонь.
Высоцкий об этом в штаб не доложил, считая, что попадание снаряда в такую узкую цель маловероятно. И когда командование предложило ему сменить наблюдательный пункт, попросил оставить его на мачте до темноты. Но дождаться конца первого дня боя отважному лейтенанту не удалось. На опору был совершен массированный артналет. Две из четырех стоек были перебиты, и она рухнула на землю. Евгений Высоцкий погиб под обломками металла… После войны я приезжал туда не раз. Место гибели героя никак не отмечено. Только стоит новая ажурная стальная мачта, по проводам которой электрический ток течет в Ленинград.